Еще раз о травме поколений
Это очень долгий и трудный текст, но мне было необходимо выговориться. В нашей культуре принято говорить о предках так, словно они были святыми. В основном это от недостатка информации. Мало кто рассказывает внукам: "...А потом я написал два доноса, их всех арестовали, и благодаря этому у нас теперь есть лишние восемнадцать квадратных метров". Или: "На самом деле, внученька, я был тем еще подонком: делал людям гадости у них за спиной, даже воровал по мелочи". Но, не представив их такими, какими они были на самом деле, мы никогда не поймем, какие мы на самом деле. А значит, кошмар, который повторяется вокруг нас, будет повторяться.

Наверное, все читали знаменитую историю Петрановской о травме поколений, как она видоизменяется и затухает. В моей семье была своя травма, и несла ее, бережно передавая всем вокруг, моя бабушка.

Кто со мной давно, в курсе, что я не очень люблю бабушку. Честно скажу, я ее всю жизнь сначала ненавидел, потом страшно презирал, а теперь, когда она, слава богу, умерла, если и вижу кошмары, то только с ее участием, и каждый раз ору ей: УЙДИ УЖЕ. Она мне снится, потому что ее часть передалась мне, и это навсегда.

Собирая воедино все знания о ее жизни, я понимаю, что она была монстром в японском духе -- ее породила великая несправедливость, жившая вокруг нее, само существование Советского Союза.

читать дальшеИтак, моя бабушка родилась в обеспеченной провинциальной мещанской семье, отдельные представители которой добирались до личного дворянства. Это небольшие частные дома с резными наличниками, кружевные скатерти, твердые фотокарточки и бааальшие библиотеки -- книг эдак в пятьдесят. Бабушка никогда не смогла преодолеть этой изначальной ограниченности, даже став профессором. Она покупала больше и больше книг, но -- одинаковых. Пять трехтомников Пушкина, три трехтомника Лермонтова с микроскопическими отличиями. Громадная библиотека не выходила за рамки школьной программы.

Мама моей бабушки не работала ни единого дня своей жизни, имела четыре класса образования и занималась двумя детьми. Привет вам, любители социально ориентированного советского строя -- ее пенсия в СССРе составляла ноль рублей. Шоп вам жилось так же. Отец имел что-то вроде среднего специального образования -- вначале военное (с неопасным участием где-то на периферии Первой мировой), а позднее закончил несколько курсов семинарии и стал дьячком. В какой ил они зарылись, чтобы пережить гражданскую войну, я не знаю, но они старались делать вид, что в стране ничего особенного не происходит. У них был старший сын Алексей, который чуть-чуть играл на 3 - 4 музыкальных инструментах, немного рисовал и писал стихи. Он никогда не общался с девушками, только бабушка была его любимой младшей сестренкой. Я долгое время идентифицировал себя с ним.

Все посыпалось, когда отца арестовали и расстреляли, а Алексей умер от тифа (привет самой лучшей советской медицине). Это было в 1937 году, оба события. Самое прекрасное было не то, что 12-летней бабушке и ее маме стало резко нечего есть и они начали продавать накопленное. Самое прекрасное заключалось в реакции соседей. Родственники "врага народа" стали своего рода прокаженными, а бабушку ради развлечения соседские подростки до крови закидывали камнями за то, что она "попиха". Чуете, какой уровень духовности? Видите разницу между ними и населением гитлеровской Германии? Я -- нет. Так что если кто-то из этих детей потом сдох на фронте, искренне надеюсь, что он перед тем хорошенько помучился.

Еще одна очаровательная подробность: о том, что прадед мертв, прабабушке сообщили только через два года после его ареста, хотя расстреляли сразу. Все это время каждый месяц она из ничего, из тотальной скудности, отнимая у себя и дочери, собирала посылки и переправляла на зону, ту самую, где сейчас СИЗО-1 города Саратова. И ведь какой-то надсмотрщик эти посылки жрал. Мне очень грустно, что этот человек наверняка давно умер, так хотелось бы пнуть его изо всей силы ногой в лицо.

Несмотря на аховое положение, моя прабабушка категорически отказывалась работать. Они распродавали старое, пока бабушке не стукнуло 14. Тогда она смогла устраиваться на приработки. Самое для нее неприятное, что в ее сознании остались два взаимоисключающих желания -- работать и строить карьеру, чтобы выжить и "всем доказать", и -- не работать, выйти замуж и рожать огромное количество детей.

В школе у нее было много любовных увлечений, из которых можно сделать примерный вывод о ее вкусовых предпочтениях. Ей нравились евреи. Ну, так получилось. Может быть, ашкеназский генный набор был бы той штукой, который идеально смонтировался с ее генетическими особенностями, или дело в чем другом, но факт остается фактом. В школе у нее так ничего определенного и не образовалось, а потом сразу война. Бабушка очень много работала, очень мало ела и хотела стать врачом.

После войны один ее симпатий вернулся к ней с некоторым количеством орденов, на одной ноге, и спросил "ну как". Бабушка по-прежнему чувствовала к нему исключительную склонность, но рассудила, что еврей-инвалид в разгар сталинской антисемитской кампании -- это плохое решение как для дела деторождения, так и для карьеры, и ответила "спасибо, нет". В этот момент, думаю, бабушка уже вполне сформировалась как психопатка с полностью исковерканной эмоциональной сферой. Она стала хирургом и сделала несколько значительных открытий практического плана. Например, если вам когда-нибудь заменят коленную чашечку на металлическую - привет, в России это первой придумала моя бабушка.

Вышла замуж она для своего времени поздно и супервыгодно. Ей было 27, ей упал мажор, сын большого партийного босса, отмазавшийся от второй мировой, непьющий, с внешностью киногероя-любовника. На что была похожа их сексуальная жизнь, я не знаю, но помню, что дед всегда лез к бабушке с телячьими нежностями, а бабушка подставляла щеку, при этом вжимала голову в плечи и морщилась. Затем выяснилось, что у бабушки резус отрицательный, у деда -- положительный, и делать детей оказалось очень трудно. К смерти Сталина беременность получилась, но с большим трудом и только одна.

Потом бабушка продолжила много работать. Потом она вышла на пенсию и сошла с ума. Главным содержанием ее бреда было то, что всей ее жизни не было. Что она маленькая девочка, ей 10 лет, и где-то дома ее ждут.

Бабушка очень много занималась моим воспитанием в раннем детстве, до того, как симптомы сумасшествия стали явными. Благодаря ей я знаю, что:
- люди сами по себе ничего не достойны, чтобы заслужить хотя бы что-то, нужно рвать себя пополам;
- все вокруг -- враги, если не докажут обратного, а друзья -- это просто добродушно-равнодушные люди, которые, по крайней мере, не навредят;
- семья -- это боль;
- работа -- это боль;
- секс -- это стыдно и не нужно;
- есть такое слово -- надо, а остальных слов нет.

Мне удалось преодолеть многое из бабушкиного наследия. Я знаю, что семья и работа -- это радость, а если они не приносят радость, их нужно менять, и ничего плохого в этом нет. Что секс -- это прикольно. Что есть такое слово -- расслабься. Но мои невротические страхи, моя врожденная озлобленность и близкий к психопатии способ воспринимать окружающих все еще при мне. Вот кого вырастила моя бабушка-монстр. А кого вырастили мальчишки, которые кидали в нее камни? Кого вырастил воришка-надсмотрщик? Их внутренне бесконечно уродливые потомки где-то рядом. Может быть, это кто-то из вас. Я очень хочу, чтобы каждый посмотрел внутрь себя, подумал обо всем, что получил от родителей и что считает правильным, а потом вспомнил позорную историю последнего столетия своей страны и кое-что понял.